Сердолик без оправы - Страница 32

Аннабел ласково провела пальцем от одного лацкана на пиджаке до другого.

— Слишком широка ваша душа, дорогой Огден. Слишком многих вмещает! А Джоан Кловер не терпит совместительства. Джоан Кловер царствует единолично. Запомните это раз и навсегда, если хотите вернуть свое счастье. По крайней мере я этого очень хочу.

Огден кивнул.

— Я все понял. Не знаю, Аннабел, увидимся ли мы теперь или нет…

— Вы уезжаете?

— Да. Я дожидался вас, чтобы передать дела. Моя экологическая миссия выполнена, пора отправляться домой с отчетом.

— И каковы успехи? — вяло спросила Аннабел.

Хакен оживленно затарахтел:

— Есть, есть чем гордиться! Мне удалось убедить общественность, что рост продаж можно обеспечить иными путями, чем торговля сомнительными по последствиям генно-модифицированными продуктами. Миссис Кловер оказала мне неоценимую поддержку, подобрав подходящие отрицательные и положительные примеры. На встрече с представителями администрации было решено продолжить…

— То есть вы еще вернетесь сюда, Огден? — прервала его Аннабел.

Огден помолчал. Потом неуверенно произнес:

— По крайней мере я бы этого очень хотел. Мне даже предложили работу — весьма ответственный пост… И я в общем-то согласился. Если бы не этот странный скандал, который пришлось пережить из-за…

— Я понимаю. Я очень вам сочувствую, Огден. — Аннабел ласково коснулась тщательно выглаженного рукава. — Очень. Я думаю… Я думаю, что это не более чем недоразумение и все еще можно поправить.

— Правда? — засиял Хакен. — Вы действительно считаете, что…

— Не будем спешить с выводами, — уклончиво ответила Аннабел. — Пока что уезжайте. Время все расставит по своим местам.

— Хорошо. Вы меня обнадежили, я глубоко благодарен вам и за эту маленькую радость. Я уезжаю. Но мне не хотелось бы терять с вами контакт.

— И мне тоже, — от чистого сердца призналась Аннабел.

Огден просительно взглянул в зеленые русалочьи глаза.

— Если можно, держите меня в курсе того, что будет происходить у вас… и у Джоан.

— Я буду вам звонить, — пообещала Аннабел. — Мне так нравится ваш чудный голос, Огден! Счастливого пути! — Рассмеялась, повернулась и ушла, не дожидаясь ответа.

20

Нередко одна-единственная мелочь, одно-единственное слово поворачивают на сто восемьдесят градусов путь, который казался до этого единственно возможным. В момент перехода эта мелочь воспринимается как досадная помеха, неприятное обстоятельство, которое так или иначе надо устранить. И только потом осознается как знак судьбы или последняя капля, переполнившая чашу. Такой каплей для Аннабел стала просьба Огдена сообщать ему о том, что будет происходить у нее.

Что может у меня происходить? — усмехалась Аннабел, решив наконец разобрать брошенный накануне в угол рюкзак. Что может у меня происходить, кроме ожидаемого приезда Гарри?

Но странно, что он до сих пор не вышел на связь. Не позвонил. В чем дело?

В следующую минуту она набирала номер, записанный твердым мужским почерком в ее записной книжке.

Длинные гудки. Очень длинные гудки. Таких длинных еще не доводилось слышать. Снова — набор. Молчание. С каким-то исступлением, потеряв способность соображать, Аннабел полчаса нажимала кнопку вызова, пока не сломала ноготь.

Отшвырнула мобильник. Сколько там будет неотвеченных вызовов? Пусть увидит, что он со мной сделал.

А вдруг не увидит? А если не позвонит? Как же я до него дотянусь?

То, что Гарри должен позвонить и найти Аннабел, подразумевалось само собой, было ясно до такой степени, что, обнаружив отсутствие возможностей обратной связи, она немного растерялась.

Тем не менее разборка вещей была завершена, все аккуратно разложено по местам и отправлено в стирку. Закинув пустой рюкзак на полку в гардеробной, Аннабел взяла органайзер и, уютно устроившись поперек любимого велюрового кресла, принялась размечать дела на будущие дни.

Но, как ни бодрым было вернувшееся привычное деловое настроение, параллельно шли новые, тревожащие мысли, и их невозможно было отогнать.

Сколько ему понадобится, чтобы разобраться с фирмой и приехать ко мне? Ну, максимум две недели. Хорошо. Ставим на 21-е число значок «Г». К этому дню и Джоан вернется. Тут-то я ей все и расскажу. Лучше всего мамочку поставить перед фактом: вот мой Гарри, и с этим никому уже ничего не поделать.

Аннабел вдоволь насладилась предвкушаемым эффектом и, убрав органайзер, принялась за вечерние процедуры. Но что-то оставалось тревожным и неосознаваемым. Стоя под душем, Аннабел наконец вспомнила, что именно: не успела заглянуть в другой график. Это обстоятельство заставило ее выскочить из ванной быстрее обычного.

Наскоро приведя себя в порядок, она кинулась к ящику стола и вытащила заветный календарик. Глянула — и испугалась.

Да, уже неделя, как миновал срок. Неужели?..

В следующую минуту нашлось быстрое оправдание: конечно, это бывает. Смена климата, режима и прочее. Подождем.

Эта мысль помогла уснуть.

Но оставшиеся дни недели прошли все под тем же знаком тревоги. Там, в горах, любовный огонь выжег из памяти все циклы и сроки. Дома, в привычной обстановке, все вот-вот должно было стабилизироваться и идти по-прежнему.

Казалось, все и идет по-прежнему, но кое-что начало не нравиться. Поглядывая в зеркало, Аннабел изо всех сил убеждала себя, что свежесть лица ничуть не изменилась. Прислушиваясь к внутренним ощущениям, уверяла, что мелкие неприятности могут быть проявлениями обычного женского синдрома. Но тревога росла день за днем, час за часом. Особенно неприятно было утром убедиться, что за ночь ничего не изменилось.